Когда-то давно у Васи была любимая игрушка. Ему подарили этого зайца на пятое день рожденье. У Николая Ивановича был голубой плешивый мех и зеленые глаза, которые все время следили за ним, пока тот убирался в своей комнате. Мама тогда сказала, что его кто-то выбросил, и если мальчик спасет дядю Колю, - он проживет счастливую жизнь, потому что так не может быть, чтобы хорошее не вернулось обратно. И мальчик старался.
Иногда он даже отдавал ему свои любимые конфеты, и долго не понимал, почему заяц их не ест, - они ведь такие вкусные. Он думал, что косой просто стесняется, и тогда Васька отворачивался, чтобы Николай Иванович мог спокойно это сделать. Мальчик считал складки на занавесках, которые мама подобрала под цвет обоев, они были почти того же цвета, что и пуговицы на месте глаз его друга. Досчитав до пятнадцатой, Вася всегда мельком смотрел через плечо и, со вздохом, забирал шоколадную конфету обратно.
Иногда он брал его с собой на прогулку, тогда мальчик всегда возвращался домой с новыми ссадинами, и мама подолгу ругала его за то, что он в который раз ввязался в драку. Но Николай Иванович слушал ее с какой-то гордостью в глазах за Васю.
Прошло шесть лет, а мальчик все еще спасал дядю Колю, и все так же возвращался в свою комнату со сбитыми дыханием и потрескавшимися губами.
Того снежного дня мальчик не вернулся.
Он сидел, облокотившись на почтовый ящик, и что-то прижимал к себе. Разукрашенный, как акварелью, снег, - расползался вокруг его левой ноги чудаковатым пятном. Васька прижал Что-то еще сильнее и громко всхлипнул. Один из прохожих о чем-то торопливо рассказывал в телефонную трубку и косился то на ящик, то на спину парня, а после неуверенно дотронулся кончиками пальцев к его плечу, но тот только вздрогнул и сильнее сжался в комок.
Мальчишки впервые вырвали Николая Ивановича из его рук, впервые избивали ногами его самого, впервые выбросили нечто столь дорогое на трамвайные пути.
Мальчик привык к костылям. А еще ему рассказали, что зайцы не едят конфеты.
Тай, это тебе.